+7 (904) 553-22-16

Заемщики банков могут оказаться под прицелом не только служб безопасности кредитных организаций, но и Уголовного кодекса

Группа депутатов Государственной думы РФ во главе с членом Комитета по финансовому рынку, членом президиума «Справедливой России» Анатолием Аксаковым в ближайшие дни внесет в нижнюю палату парламента законопроект с неброским названием «О внесении изменений в некоторые законодательные акты РФ в связи с принятием федерального закона „О потребительском кредитовании“». Сам закон о потребительском кредитовании также еще не принят, хоть и обсуждается на протяжении почти года. Но дискуссии о том, каким быть закону о кредитовании физических лиц (а под потребительским в законопроекте понимается любой заем частному лицу, в том числе автомобильный и ипотечный), отошли на второй план после обнародования законопроекта «О внесении изменений в некоторые законодательные акты…».

Название неброское, а суть – тюрьма

Эти изменения предлагается внести, в частности, в Кодекс административных правонарушений и в Уголовный кодекс. Физическому лицу, причинившему банку значительный ущерб в результате получения кредита либо льготных условий кредитования путем предоставления заведомо ложных сведений, грозит штраф – до суммы годового дохода, обязательные работы на срок до 180 часов, исправительные работы от 6 до 12 месяцев, арест на срок от двух до четырех месяцев и даже лишение свободы на срок до двух лет. При этом значительным считается ущерб, превышающий 10 тыс. рублей.

Если ущерб признается не просто значительным, а крупным, штрафы вырастают до двукратной суммы годового дохода, срок ареста – до шести месяцев, а тюремного заключения – до трех лет. Для кредитных брокеров и индивидуальных предпринимателей предлагается ввести еще более жесткие санкции: штраф вырастает до трехкратной суммы годового дохода, а срок лишения свободы – до пяти лет.

Злостное уклонение от погашения займа предлагается наказывать штрафом до 100 тыс. рублей (или в размере годового дохода) либо обязательными работами на срок от 180 до 240 часов.

Невозвраты скромны

Всю прошлую неделю банковское сообщество активно обсуждало предлагаемые законодательные новшества. Еще бы: отношения «банк – физическое лицо» всегда лежали только в плоскости гражданского права, а уголовные меры и штрафы в пользу государства применялись лишь в отношении руководителей предприятий, отказывающихся погашать корпоративный кредит. Население платило штрафы самому банку и перед государством не отвечало.

Аксаков за последние дни дал немало интервью, но ни в одном из них так и не смог внятно объяснить, зачем потребовалось переносить отношения банка с частными заемщиками из гражданской сферы в уголовную. Возможный мотив номер один – бум потребительского кредитования в России приводит к росту невозвратов и угрожает устойчивости банковской системы. Если опираться на цифры ЦБ, это не совсем так. По официальным данным ЦБ на 1 ноября 2007 года, на долю просроченных займов приходится 3,19% кредитной задолженности населения. На Северо-Западе эта доля еще ниже (на 1 декабря – 1,17%).

В абсолютных цифрах размер просрочки впечатляет – 96,5 млрд рублей по всей стране по состоянию на 1 ноября. Но в относительных цифрах динамики «плохих» долгов практически не наблюдается, а флуктуации находятся в пределах статистической погрешности (динамика просроченной задолженности физических лиц по Санкт-Петербургу и Северо-Западному федеральному округу приведена на стр. 16).

Аксаков, правда, утверждает, что официальным данным ЦБ следует верить с некоторой натяжкой и что реальный процент невозврата примерно вдвое выше, чем декларируемый Центробанком. Объяснение тому простое: перед каждой отчетной датой банки научились очищать свой баланс от «плохих» долгов, продавая на время часть из них коллекторским агентствам или другим близким структурам. Это делается не только из соображений имиджа (ни одному банку не хочется показывать, что его заемщики – не самые примерные), но и по вполне прагматичным причинам, ведь увеличение доли просроченной задолженности влечет рост отчислений в фонд обязательных резервов ЦБ, а это, по сути, деньги, изымаемые из оборота. Депутат абсолютно прав: подобная проблема существует, и цифры просрочки, которыми оперирует ЦБ, далеки от истины. Только проблема эта должна решаться, наверное, совершенствованием банковского надзора, а не Уголовного кодекса.

Мошенник и насильник – одна семья-сатана?

Мотив Аксакова номер два – бум потребительского кредитования породил целую армию мошенников, промышляющих получением кредитов в различных банках. С этим сложно не согласиться. Любой бурно развивающийся сегмент рынка приковывает к себе внимание не только добропорядочных граждан, но и мошенников. За примерами далеко ходить не надо, их немало и в банковском секторе. Скажем, бурное развитие рынка пластиковых карт в России привело к появлению таких изощренных видов мошенничества, о которых не всегда знают и в Европе, где «карточный» бизнес существует гораздо дольше, чем у нас.

Но уж если высокотехнологичных «карточных» воротил удается-таки привлечь к ответственности по статье УК «Мошенничество», то кредитных – и подавно. Тогда зачем нужны новые статьи в УК? Специалисты по уголовному законодательству в один голос утверждают: ужесточение санкций по подавляющему числу преступлений не влечет снижения их числа. Скажем, сейчас в России горячо обсуждается тема, не вернуть ли смертную казнь для серийных убийц или насильников. Опыт показывает: ужесточение наказания (впрочем, как и либерализация) практически не влияет на количество убийц и насильников.

То же самое относится и к мошенничеству. Часть юристов, правда, утверждает, что нельзя мерить одной мерой насильников и финансовых мошенников. Мол, первые – не просто преступники, но и психически нездоровые люди, а вторые – не совсем. Но есть и другие мнения. Они сводятся к тому, что клептомания (мания что-либо украсть) – так же неизлечима, как и страсть к насилию. Просто с развитием цивилизации эта мания выходит на новый, более высокий уровень. Незачем теперь быть наперсточником, когда можно, потратив минимум времени, получить в банке беззалоговый кредит.

Много камней в один огород

Еще один аргумент Аксакова в пользу принятия закона – необходимость формирования у населения кредитной культуры. Неожиданно свалившаяся на россиянина несколько лет назад возможность жить в долг – это, по версии разработчиков законопроекта, не только право, но и ответственность. С этим тоже не поспоришь. Вот только смущают формулировки законопроекта. Два года тюрьмы за «получение кредита либо льготных условий кредитования путем представления банку заведомо ложных сведений, необходимых для получения кредита».

Какие сведения считать заведомо ложными, а какие – нет? Банки в последние годы сами стимулируют подачу заемщиками заведомо ложных сведений, например, начав принимать решение о выдаче кредита (в том числе и такого крупного, как ипотечный) на основании не официальной справки о зарплате, а декларации о доходах в свободной форме. Если же говорить о небольших кредитах (на покупку бытовой техники, туристическую поездку и т.п.), то банк зачастую вообще не требует от гражданина ничего, кроме ксерокопии паспорта.

Не прописано в законе и что такое «злостное уклонение гражданина от погашения кредиторской задолженности». Аксаков говорит, что речь идет не о тех, кто серьезно заболел или потерял работу, а о тех, кто «специально меняет место жительства и не отвечает на звонки от кредитной организации». Любопытно, как банк сможет доказать в суде, что вольное использование заемщиком средств связи и его конституционное право на свободу перемещения и неприкосновенность жилища являются не следствием психологического стресса, связанного с ухудшением здоровья или потерей работы, а со «злостным уклонением».

Помимо прочего, если заемщик – откровенный мошенник и скрывается от банка, то столь же долго он может скрываться и от правосудия, ибо вряд ли следственные органы имеют больше мотивации для его поимки, чем служба безопасности кредитной организации. Да и отсутствие в нашей стране прецедентного права – тоже своего рода камень в огород группы депутатов во главе с Анатолием Аксаковым.

Стучатся не в ту дверь

Принятие одиозного законопроекта приведет к тому, что добропорядочные граждане будут брать меньше потребительских кредитов

Принятие одиозного законопроекта приведет к тому, что добропорядочные граждане будут брать меньше потребительских кредитов

Сами банкиры не скрывают: судебные издержки зачастую оказываются выше размера взимаемой задолженности, и любая кредитная организация заинтересована в «мирной» реструктуризации долга, а не в судебных разборках. Кроме того, заемщик (пусть и откровенно недобросовестный), находящийся на свободе, – это одно, а сидящий в тюрьме – совсем другое. Взыскать задолженность с первого есть хоть какой-то шанс, со второго – почти никакого. Штрафы в пользу государства как альтернатива аресту или тюремному заключению тоже не очень на руку банкирам: им бы получить с заемщика собственный штраф и «тело» кредита.

Весьма неоднозначная реакция банковского сообщества на предлагаемые нововведения тем более удивительна, что Аксаков является не только членом думского Комитета по финансовому рынку, но и президентом Ассоциации региональных банков России, наряду с Ассоциацией российских банков – одним из двух наиболее влиятельных объединений представителей банковской сферы.

В неформальных беседах петербургские банкиры указывают на то, что банковскому лобби в Думе для формирования кредитной культуры населения следовало бы бороться за изменение закона «О кредитных историях», а не вносить поправки в Уголовный кодекс. Закон «О кредитных историях», напомним, позволил заемщикам не предоставлять данные о своих кредитах в бюро кредитных историй, но главное – так и не создал единого центра информации о кредитовании юридических и физических лиц, а породил конкуренцию между многочисленными бюро (их уже 29), которые вовсе не обязаны обмениваться друг с другом информацией.

Есть черный брокер, а есть – «белый»

Особо следует остановиться на ужесточении наказаний для кредитных брокеров. Как такового понятия «кредитный брокер» в законодательстве нет. В обиходе этот термин применим как к крупным посредническим компаниям, работающим по договору с банками, так и к черным брокерам – самоучкам, размещающим в рекламных газетах объявления одной строкой в духе «помогу привлечь кредит». Они не работают по договору с банком, а поддерживают неформальные отношения с конкретным банковским менеджером, нередко тоже нечистым на руку.

Крупная брокерская компания, как правило, не станет жертвовать репутацией ради привода в банк откровенного мошенника: уж слишком много денег и сил она вкладывает в свою «раскрутку», в заключение договоров с кредитными организациями и т.п. У черного брокера задачи попроще – либо получить с клиента комиссионные якобы за поиск кредита и подачу документов в банк и затем сообщить ему, что в займе отказано, либо заниматься вместе с заемщиком подделкой документов, либо откровенно предложить клиенту получить по подложным документам кредит на максимально большую сумму и поделить ее пополам. Поэтому уравниловка между кредитными брокерами также недопустима, пока их статус (а вместе с ним и уровень ответственности) не будет прописан законодательно.

Обратите внимание на «группу риска»

Предложенные Аксаковым меры уголовного преследования частных заемщиков вредны еще и тем, что забалтывают главную проблему – как дальше будет развиваться кредитование населения и чем это грозит, с одной стороны, банкам, а с другой – самим гражданам. А проблем тут немало. Сейчас обсуждаются сразу два варианта законопроекта «О потребительском кредитовании». Первый подготовлен Министерством финансов, второй – все той же группой депутатов во главе с Аксаковым. Скорее всего, в Думу будут внесены оба варианта, так как Аксаков и его сторонники не могут найти компромисс с Минфином.

17 января состоялось заседание рабочей группы Комитета Госдумы по финансовому рынку, где присутствовали представители всех заинтересованных ведомств. Минфин в своем законопроекте акцентирует внимание скорее на правах заемщиков, позволяя им, к примеру, «отказаться в течение 14 дней без объяснения причин от использования кредита с уплатой процентов со дня наступления сроков использования потребительского кредита». Аксаков, напротив, стоит на страже интересов банков. Согласно его законопроекту, кредитный договор может быть расторгнут банком в одностороннем порядке, если заемщик три раза подряд не вносил платежи либо сумма просроченной задолженности превышает 10% от размера кредита.

Заместитель директора департамента финансовой политики Минфина Владимир Луков заявил относительно депутатского варианта следующее: «Законопроект хороший, ничего плохого сказать не могу, но наш лучше, а лучшее – враг хорошего». Начальник управления методологии департамента банковского регулирования и надзора ЦБ Екатерина Романова сказала, что ее ведомство по большому счету поддерживает оба законопроекта, но ЦБ все-таки рекомендует депутатам опираться на вариант Минфина.

А судьи (читай – градусник) кто?

Есть еще одна проблема, что называется, по существу – а так ли уж готова наша банковская система к возможному дальнейшему росту невозврата задолженности по кредитам населения. В системном плане, повторимся, такой опасности вроде нет. Но ЦБ не первый год ведет любопытную статистику – высчитывает процент «плохих» долгов не только по стране в целом, но и по группам банков в зависимости от величины их активов.

Так вот, по состоянию на 1 ноября прошлого года первые пять крупнейших по активам банков страны (Сбербанк, ВТБ и пр.) – вне зоны риска, так как их средняя просрочка по займам населения составляет лишь 1,45%. Кредитные организации, занимающие позиции с 51−й и ниже, – тоже почти в безопасности (около 2,5% «плохих» долгов). А вот для средних банков, занимающих позиции с 6−й по 50−ю, официальный невозврат превышает 5,3%. Именно в эту группу входят лидеры рынка розничного кредитования, такие как ВТБ-24, «Русский стандарт» и т.п.

Если верить Аксакову и данные ЦБ по невозврату следует умножить на два, то «средняя температура по больнице» в группе с 6−го по 50−й банк страны переваливает за 10% – критическую для мировой экономики отметку, свидетельствующую о наступлении системного банковского кризиса. Но в реальности это пока еще только барометр состояния дел в банках, сделавших упор на кредитование населения, а таких среди top-50 немного, да и нынешние российские ставки, во много раз превышающие европейские, позволят лидерам отечественного банковского кредитного ритейла держаться на плаву еще не год и не два.

Любая подобная «средняя температура по больнице» означает, что умрут не все пациенты, а лишь с самым слабым иммунитетом. А до повального распространения вируса банковского иммунодефицита невозврата еще далеко.

Санкт-Петербург

Алексей Клепиков